Сердце забарабанило в груди. В этот момент Миша обнимал мою маму, рядом с которой казался таким большим и высоким! Я увидела, что его темные волосы уже были стильно подстрижены, что он одет в черную кожаную куртку поверх темно-серой толстовки с капюшоном, и что его подбородок покрывает легкая щетина.

Когда Миша с едва уловимой улыбкой на губах отстранился от моей мамы, его взгляд, словно высокочувствительный на любое внимание радар, сразу нашел меня. И я перестала дышать…

Карие глаза буквально меня парализовали. Я сразу заметила, как они изменились. Как изменился его взгляд. Он был словно заостренный нож – цепкий, придирчивый, сканирующий! Строго сведенные брови и похудевшее лицо особенно усиливали этот эффект – какой-то колкости, отчужденности, остроты…

– Привет, – выдохнула я, и мои губы дрогнули в неуверенной улыбке.

– Привет, – ответил он, слегка приподняв брови. Одним этим дал понять, что все же отметил перемены во мне.

А дальше кто-то словно нажал на кнопку паузы. Я просто застыла как статуя, растерянно глядя на Мишу и понимая, что ни за что не решусь подойти к нему для объятий!

– Так, давай, сынок, проходи! – вдруг скомандовала тетя Вера, засуетившись. – Всем за стол! Костя, ты купил шампанское?

Дядя Костя со смешным выражением лица продемонстрировал ей большой черный пакет, а я посторонилась, чтобы пропустить идущих в зал. Замерев возле дверного косяка, вновь украдкой посмотрела на хозяина квартиры. Скидывая кроссовки, Миша задумчиво оглядывал коридор, который не видел несколько лет. А в следующий момент неожиданно сосредоточился на мне и за два шага сократил между нами расстояние.

Уверенный взгляд карих глаз встретился с моим растерянным. И не успела я даже рот открыть, как Миша притянул меня к себе и обнял своими сильными руками.

Обалденный запах кожи, свежесть улицы и след табачного дыма тут же проникли в мои легкие. Я сделала непроизвольный вдох, зажмурилась и будто замерла во времени, едва держась на ослабевших ногах.

– Че так ежишься, Малек? – спросил Миша с налетом иронии своим низким баритоном. – Боишься меня?

Отстранившись, он беззлобно ухмыльнулся, блуждая глазами по моему лицу. Затем спокойно продолжил путь в зал, так и не дав мне ответить.

Хозяин квартиры не сел за стол – прошел мимо. Остановившись у окна, он сдвинул штору и дернул дверь на балкон. А я так и осталась стоять не дыша, пока мама не окликнула меня. Просто боялась, что тупая боль в груди разрастется, станет сильнее!

Напряженно оглядев всех сидящих за столом, я перевела взгляд на входную дверь.

Его бывшая девушка не пришла. Я зря боялась.

Но даже это меня не утешило. Потому что я поняла… Поняла по одному взгляду и по голосу, когда он назвал меня любимой кличкой – ничего не изменилось! Миша по-прежнему смотрел на меня лишь как на маленькую сестренку лучшего друга.

Глава 2

Плотно закрыв за собой дверь, я сдвинул окна лоджии, впуская в легкие побольше морозного воздуха. Машинально сунул руку в карман, где лежала пачка сигарет. Подкурил одну зажигалкой и жадно втянул едкий дым, на который за время отсидки хорошенько подсел. Облокотившись о перила, медленно выдохнул, а в голове пронеслось:

«Пиздец…»

Только так можно было описать все то, что я испытывал в данный момент, и то, каким видел мир. Полный треш и никакого просвета. Даже красивый вид на город, над которым зависло облачное небо, не вызывал внутри никакого освобождающего чувства. И вообще казался каким-то чужим, нереальным.

Я все еще находился в клетке. На воле, но за решеткой сломанной психики. Будто контуженный, неполноценный – я принимал реальность со скользким растерянным чувством. Я видел, что время не остановилось с моим заключением. Оно шло своим ходом, меняло людей, город, порядок в мире. Я понимал, что не смогу слету адаптироваться, я просто не был готов к этому.

А эти еще… родственнички. Смотрят на меня как на отморозка зоновского! И шарахаются как от прокаженного. Они, конечно, выдавливают добрый вид, стараются проявить участие, но я вижу по их долбаным глазам все. Особенно в глазах Малька, успевшей нехило повзрослеть, это увидел. Так уставилась на меня, что аж нутро дернулось.

Сделал подряд еще несколько затяжек, и немного попустило. Плевать. Пусть таращатся! Может, это все чушь, и дело вовсе не моих близких… Не они на меня смотрят косо, а я сам на себя так смотрю!

И все же не стоило маме затевать это семейное собрание.

Еще до того, как дверь на балкон открылась, я резко оглянулся. Выработанный рефлекс – интуиция до сих пор оставалась начеку. Пока я даже дома не чувствовал себя в безопасности. И трезво осознавал, что это, по ходу, придется лечить…

Сосредоточив на мне напряженный взгляд, Дима поджал губы и шагнул на балкон.

– Надеешься здесь весь вечер отсидеться? – спросил он, выдергивая из моих пальцев сигарету.

Сделав одну затяжку, друг без сожаления раздавил окурок в пепельнице, подвешенной на стенке изнутри. А перехватив мой взгляд исподлобья, невозмутимо посоветовал:

– Кончай травиться, Миша. Пришло время возвращать старые привычки!

Ничего не ответив на это, я перевел взгляд на город и спокойно достал из кармана пачку. Нет, я понимал заботу старого друга, но он, похоже, забыл, что меня не прогнешь добрыми советами. Если я запланировал выкурить одну сигарету, то я ее выкурю! И это не принципиальное упрямство – меня вообще сложно в чем-либо убедить, проще дождаться, пока я сам дойду до истины.

Дима цыкнул, наблюдая, как я снова затянулся, положив на его заботу. На самом деле, в отличие от других, этот проницательный вояка видел меня насквозь. И прекрасно понимал, какие тараканы бродят в моей голове.

– Ты давай-ка сегодня расслабься как следует, отвлекись, – сказал он с братской интонацией. – А завтра начнем пробивать старые связи и налаживать жизнь, да?

Будто не услышав, я сделал затяжку и медленно выпустил дым.

– А сестренка твоя подросла, – подметил, бессовестно переводя тему. – Я аж потерялся.

Не стоило другу лечить меня оптимистичными рассказами о светлом будущем. Я прекрасно понимал, что после зоны как бельмо на глазу общества.

– Ага… – усмехнулся Димка. – Пацаны теперь караваном ходят, слюни пускают.

– Че, отгонять приходится?

Друг пожал плечами.

– Да вроде не было повода. Линка умная девочка, избирательная.

– Так, значит, парень есть? – уточнил я, щурясь от смеси дыма и морозного воздуха.

– Не знаю точно. Один вроде кружит рядом.

– Понятно.

Задержав на мне взгляд, Дима опять забрал сигарету и сжал мое плечо.

– Пойдем за стол, Миха. Все эти люди ради тебя пришли.

Я согласно кивнул, но за другом, который вышел с балкона, не сразу последовал. Сжав перила, хмурым взглядом окинул город и лишь в какой-то момент опустил глаза на свою левую руку. Стиснув зубы, принялся ждать, пока напряженная до окаменения кисть перестанет дрожать.

«– Что ты должен был сказать следаку?! Повторяй, сука!

Резкий удар по голым пяткам, и жгучая боль стрелой прошла по ногам. Грудная клетка, придавленная к железному столу, буквально выпотрошила из меня рев. Уже не было никаких сил давить в себе.

Не успел оклематься, как рука опера впилась в волосы и задрала мою голову.

– Ну?! Я слушаю!

– Извиняй, командир… – выдавил я потрескавшимися до крови губами. – У меня кратковременная память.

Тот оскалился противными желтыми зубами, вдавил меня щекой в оцинкованную поверхность и над ухом пообещал.

– Ниче страшного, мудак. Я не заебусь тебе напоминать!»

Тремор начал слабеть, как и постепенно таяли картины, всплывшие в моей голове вместе с эхом, пронизывающим до костей. Резко выпустив воздух из легких, будто выгоняя из тела это воспоминание, впившееся не только в мозг, но и в физическую память, я закрыл окно и вышел с балкона.

Застолье выдалось куда лучше, чем я ожидал. То ли подвыпили все и расслабились, то ли поверили, что я не отгрызу здесь кому-нибудь ухо, но обстановка создалась вполне комфортная. Друзья, члены семьи – наперебой рассказывали мне последние новости из жизни, смешили нелепыми историями и делились всякими нововведениями в законах. Да и с блюдами мои женщины постарались на славу. Только понял, как соскучился по нормальной еде… Настроение заметно улучшилось, несмотря на то что рюмка рядом так и оставалась нетронутой.